Машина времени

Чем дольше иду я по жизни, тем менее желаны мне ночные бдения. Уже давно нет речи о том, чтобы как в юности "гудеть до утра". Какое там! Десять часов вечера для меня - непреодолимая граница. Глаза смыкаются и - спать, спать, спать...

Так что было чего опасаться когда я покупал билет на необычный спектакль Камерного театра. Спектакль был необычен хотя бы тем, что тель-авивский театр целый месяц собирался играть его в Иерусалиме, городе как бы изначально не театральном. Стоил билет тоже необычайно дорого: 250 шекелей. И продолжительность спектакля удивляла: 4 часа. Меня же это не только удивляло, но даже пугало: эх, не заснуть бы по ходу действия в мягком кресле!

Впрочем, мягких кресел не предвиделось. Ведь играли спектакль не в театральном зале, а... в тюрьме. Тюрьме, правда, бывшей. Иерусалимской тюрьмой это здание было во времена британского мандата. А до этого, при турках, здесь находился один из корпусов Русского подворья, которое принадлежало Русскому православному обществу. После образования государства Израиль здесь открыли музей еврейского боевого подполья, боровшегося против англичан. Музей, как оказалось, достойный посещения.

Но в этот вечер около сотни зрителей собрались сюда совсем с другой целью: посмотреть спектакль по пьесе израильского драматурга Иегошуа Соболя "Альма". Героиня пьесы - Альма Малер-Верфель (1879 - 1964), красивая женщина, которая родилась в красивом городе Вене. И жизнь провела среди деятелей искусства, специалистов по изготовлению красоты.

Альма - дочь известного австрийского художника Эмиля Якоба Шиндлера. Его импрессионистские картины (в основном, пейзажи) выставлены, среди прочего, в музее "Бельведер" в Вене. По праву рождения девушка оказалась в центре внимания художников, музыкантов, писателей, которыми была так богата столица Австро-Венгрии.

За 17-летней Альмой ухаживал художник Густав Климт. Музыке (и не только) ее учил композитор Александр фон Цемлинский. Но Альма Шиндлер удивила всех юных претендентов на ее сердце. В двадцать лет она стала женой известного композитора Густава Малера, директора венской оперы. Этот брак вызвал всеобщий шок: жених был лет на двадцать старше невесты. И к тому же еврейского происхождения От Малера у Альмы родилось двое дочерей.

Блистательный город Вена в начале двадцатого века совсем не был твердыней морали. Ещё при жизни Малера у Альмы начались романтические отношения с архитектором Вальтером Гропиусом. А после смерти мужа, в 1911 году в ее жизнь метеоритом ворвался (как и положено художнику-экспрессионисту) Оскар Кокошка (1886 - 1980). Жизнь с Кокошкой была для Альмы и мучительной, и сладкой. Талантливый художник и страстный любовник, О.Кокошка вполне мог бы и прикончить Альму в порыве чувств, во многом придуманных. Однако, разразившаяся Первая мировая война оказалась сильнее безумной любови.

О.Кокошка поступил в драгуны и чуть не погиб в Галиции. Но чуть-чуть не считается. Ему была суждена долгая и плодотворная жизнь. Однако, уже без Альмы.

До 1920 года Альма была замужем за Вальтером Гропиусом. А в 1929 году, уже в возрасте пятидесяти лет стала супругой писателя Франца Верфеля (1890 - 1945) . Верфель был на одиннадцать лет ее младше. Его часто называли "мужем-сыном" Альмы. В 1938 году, когда оказалось, что всяким там верфелям не место в нацистской Австрии, супруги переехали во Францию, а потом через Испанию и Португалию добрались в США. Альма Малер-Верфель надолго пережила своего последнего супруга и скончалась в 1964 году в Нью-Йорке. Однако похоронили ее в Вене, рядом с могилой одной из дочерей.

Представить зрителю долгую жизнь красивой женщины, окруженной блестящими художниками, жизнь, полную любови и страсти - великий соблазн для драматурга, режисера и актеров. И для зрителей тоже. Спектакль, который мне удалось посмотреть - одно из счастливейших моих театральных впечатлений.

Жанр спектакля - еще одна его необычность. Это - полидрама. Полидрама - представление идущее одновременно на нескольких сценических площадках. Всего в полидраме "Альма" 48 картин (честь и хвала драматургу Иегошуа Соболю). Зритель сам выбирает, куда пойти и что увидеть. Но за один раз всего спектакля ему не посмотреть. Ведь нельзя же раздвоиться, а, может быть, даже растроиться. Как же быть? А так же, как и в обычной жизни. Не суетиться, идти, куда получится, наслаждаться тем, что происходит у тебя на глазах, гадать о том, чего ты не увидел. "Альма" - машина времени, позволяющая нам совершить театральное путешествие в первую половину 20-го столетия по следам Альмы Малергропиускокошкаварфель.

Главную героиню в спектакле играют четыре актрисы. Роль пожилой вдовы Альмы Малер-Верфель исполняет Авива Маркс. Она дает спектаклю "первоначальный толчок", приветствуя зрителей на вечере посвященном своему 130-летию. Она же заключает спектакль.

Начальная и конечная картины, а также еще одна картина в середине спектакля - единственные, когда все зрители, около сотни человек, собираются вместе в одном большом зале. "Общий сбор" посередине "театрального путешествия" - это еще и "привал", на котором зрителей кормят. И поят. Содержимое театральных буфетов - тема, конечно, "низкая". Но следует заметить, что и буфетчики оказались на высоте. Хорошо приготовленная рыба, отличного вкуса мясо, замечательные салаты, вино красное, вино белое, пиво. Вот почему билет стоил необычно дорого! И, надо сказать, ужин оправдывал заплаченные зрителями деньги.




Но вернемся к высокому искусству. Полидрама - это нелегкая задача для актеров. В самом деле, тяжело играть в комнате, в подвале, на площадке, даже на площади, где твою игру смотрят несколько человек, в любой момент вольные уйти в другое место (откуда, кстати, раздаются призывные крики: "Альма! Альма!" Или повести за собой в обход всего Русского подворья толпу людей, сопровождающих автомобиль (аутеничный британский броневик 30-х годов из собрания музея), на котором Альма и Франц Верфель едут по Палестине. (Была в их судьбе и поездка в Святую землю, совершенная в 30-е годы). И не просто идти и произносить какие-то слова, то есть выполнять свою, актерскую работу. Но при этом на ходу импровизировать, играть со зрителем, заставляя и его, привыкшего к пассивной роли, включаться в игру. Так в свое время работали актеры театра Вахтангова в первой, еще не застывшей в качестве "классики" "Принцессе Турандот".

Для зрителя полидрама - это возможность приблизиться к актеру. Увидеть игру не с дальнего ряда где-то под потолком, а на расстоянии вытянутой руки. Актеру - сложно, но и зрителю не легко. Он не может не подыграть, если его к этому приглашают. Просто навязывают роль - бери! В первой же сцене - похвастаюсь - я лично стоял у умывальника, где валялась грязная посуда, а в двух метрах от меня шло горячее объяснение юной Альмы с композитором Цемлинским. Раза два Альма убегала в соседнюю комнату, возвращалась. Дверь оставалась открытой и из гулких корридоров доносились громкие голоса с других сценических площадок. Пришлось мне поработать привратником, закрывая за актрисой дверь.

В самом начале спектакля, в первой картине, зрителям представили трех молодых актрис, играющих сразу трех Альм (Дуня Голпашин, Катя Саллай и Ади Гилат), встречающихся (иной раз одновременно на разных "сценах") со всеми теми мужчинами, судьба которых в разное время пересекалась с судьбой Альмы. Кроме трех "законных" супругов, Малера, Гропиуса, Верфеля и "рокового мужчины" Оскара Кокошки (актеры Дорон Тавори, Моран Каль, Голан Азулай и Пауль Манкер соответственно), это - композитор Александр фон Цемлинский (Авигуд Тидгар), художник Густав Климт (Рубен Гарсиа), Зигмунд Фрейд (Йоав Леви)

Состав актеров многонациональный, что создает дополнительные трудности для зрителя-"путешественника" по спектаклю. Иногда он видит сцену, где герои говорят на иврите. Но есть сцены, когда все говорят по-английски. В некоторых сценах английский достаточно прост, но иногда "врубиться" трудно. До сих пор жалею, что в сцене, когда все четыре Альмы встречаются вместе и ведут очень важный разговор, который в принципе - монолог одной женщины, прожившей немалую жизнь с немалым количеством мужчин, я так и не смог как следует понять все тонкости этого монолога-полилога.

Постановке "Альмы" в Иерусалиме предшествовал скандалец в прессе. Актрисы будут играть обнаженными! Запретить! Одеть! Обычно подобные скандалы только поднимают популярность спектакля. Кто же откажется за свои деньги еще и стриптиз посмотреть? Голых тел в спектакле я не видал, даже в самых откровенных сценах. Может быть, мне "не повезло", и на те сцены, где была "клубничка", я не попал? Сказать по правде, отсутствие неглиже нигде спектакля не испортило. На мой непросвещенный взгляд единственная сцена, где нагота бы "сыграла" был упомянутый выше монолог-полилог. Женщина разговаривает сама с собой. Чего и кого стесняться? Тем более, действие происходит в спа.

Еще одна очень "женская" сцена - в спальне Альмы и Вальтера Гропиуса. Гропиус постоянно рефлексирует и ревнует Альму к мертвому уже Малеру, к Кокошке, даже к Фрейду, с которым, похоже, у девушки никакой "романтики" не было. А может быть, была? В спальне в уголке сидит другая Альма. Она привела сюда Гропиуса из другой сцены, которую я не видел, и, как говорится, "передала с рук на руки" той Альме, за которой я следовал. Акт передачи был сыгран просто здорово!

Так вот, когда той Альме, что лежит на кровати, становится ясно: сегодня секса не будет, она вступает в разговор со второй Альмой, до того момента спокойно сидевшей в уголочке. Очень милый такой разговор, женский, про жизнь многострадальную и про роль мужчинок в этой жизни.

Игра актеров замечательна. Из мужских ролей следует отметить Густава Малера (Дорона Тавори) и Оскара Кокошку (Пауль Манкер). Настоящая игра! А Пауль Манкер запоминается еще импровизациями и эксцентричностью. Чего стоит эпизод (думаю, подготовленный заранее), когда у одного из зрителей звонит телефон, актер на ходу его отнимает, беседует с кем-то по-английски, а после повторного звонка топит в миске и выплескивает с водой за дверь. Мне же следует сказать ему отдельное спасибо за внезапно проданные на входе билеты.

Еще приглянулась мне женская роль второго плана, но тоже сыгранная мастерски. Рони Шуваль играет в спектакле две роли: проворную служанку Рейзл и восторженную кибуцницу по имени Хульда (в эпизоде поездки Альмы и Верфеля в Палестину). Пятнадцать минут, пока зрители шли за автомобилем вокруг Русского подворья, она не смолкала. Не знаю, сколько процентов текста, который она произносила было симпровизировано на ходу, но, думаю, изрядная часть.

Те, кто не поленятся зайти на сайт спектакля, увидят, что первое представление "Альмы" прошло в 1996 году в Вене. С тех пор спектакль с большим успехом "прокатывали" в Венеции, Лиссабоне, Стамбуле, Берлине, Лос-Анджелесе. Были спектакли в дворцах, замках и даже на венском почтамте. Пришла очередь и иерусалимскому музею еврейского подполья, бывшей британской тюрьме, бывшему русскому странноприимному дому, предоставить "Альме" свои комнаты, дворы, коридоры, подвалы и камеры. В добрый час!

Мой совет театралам-иерусалимцам: постарайтесь не пропустить праздник театра, который нечасто нам выпадает. Ведь все-таки правы те, кто говорят: не театральный город Иерусалим!

Кстати, фотографировать на спектакле разрешается.

Полезные ссылки:

Сайт, посвященный спектаклю "Альма" (иврит, англ.)
Павел Юхвидин. Муза девяти творцов
Статья в израильской газете "Глобс" о спектакле (иврит)
О спектакле "Альма" в Лос-Анджелесе (англ.)