Ах, Наташа, жаль, конечно, что не довелось тебе пока попробовать иерусалимского фалафеля. Жаль, что только виртуально смог я провести тебя по некоторым здешним вкусным "забегаловкам". Но не будем терять оптимизма и веры в светлое будущее.Засим перейдем к настоящему. Может быть, менее светлому, но, поверь, ужасно жаркому в этом месте в это время года.
Вот по этой-то жаре и рыскал я по городу, озирая места, где могут накормить вкусным фалафелем. Озирал, в основном, точки в центре, которые сразу на ум пришли. В общем-то, правильный подход. Если помнишь харчевню, значит, есть за что помнить. Значит, и друзьям можно посоветовать.
А написав пост и кончив, казалось бы, рыскать, проходил я по сто раз уже исхоженному и изъезженному месту. Это неподалеку от Русского подворья и от улицы Хавацелет. Это в двухстах метрах от улицы Яффо (Ах, ах, ее закрывают и начинают модернизировать! Говорят, трамвай по ней пустят, такой, какой в самом Страсбурге ходит!) Ну, так вот, проходил я там в сто первый раз и в сто первый раз прочитал вывеску "Центр йеменского фалафеля". Со всеми рекламными прибамбасами, которых и Пиросмани бы не постеснялся. Тут и портрет хозяина-основателя и два рога. Но рога эти - не символы пьянства, а символы изобилия. "Рог изобилия" - это прямая калька в русский из иврита. Как обычно, через посредство греческого. И голубая хамса-пятерня между упомянутыми уже рогами, общепринятый ближневосточный символ счастья и успеха. Ба, сказал я себе, а ведь слышал я немало хороших отзывов про эту фалафельную. Да и сам несколько раз здесь кушать изволил.
Зашел я внутрь, на разведку, в небольшое помещеньице, завешанное портретами родственников хозяина вперемешку с почитаемых им же святых мудрецов-знатоков Писания. Дядечка из-за прилавка метнулся ко мне, тут же обольстив свежеприготовленным шариком фалафеля. Вкус изделия подтверждал хорошие отзывы, и я понял, что дополню уже составленный список заведений ближневосточного нашего fast-food'а еще одним.
Впрочем, за этой "забегаловкой" значится еще один интересный факт, достойный описания. Собственно, не за самой фалафельной, а за домом, весьма нынче непрезентабельным, в котором она располагается.
Как это часто случается в старых городах, в Иерусалиме иной раз достопримечательности наслаиваются одна на другую. Магазинчик, где продают замечательный кофе, находится на фундаменте какого-нибудь византийского строения, а то - над когдатошней древнеримской дорогой, а та проходит над развалинами строений совсем уже многотысячелетней давности.
Иерусалиму за стенами Старого города еще и двух столетий нет, но подобного рода наслоения и здесь отыскать можно.
Улица Пророков ("Рхов аНевиим"), на которой размещен "Центр йеменского фалафеля", появилась в начале девятнадцатого века. Раньше здесь поднималась в горку грунтовая дорога. Шла эта дорога от Шхемских ворот Старого города вдоль полей с редкими оливковыми деревьями, чтобы уже наверху, километрах в трех-четырех от истока, соединиться с проторенным путем на запад, к Средиземному морю.Таким образом, с самого начала стала эта улица своеобразным дублером центральной улицы Яффо. Ее нешумными задворками. Очень престижными, надо сказать, задворками. Здесь начали строить себе дома местные богачи. Здесь построил себе дворец правитель Эфиопии. Чуть позже появились здания консульств и христианских миссий.
Здание, известное ныне только тем, что в нем размещен "Центр йеменского фалафеля", в конце девятнадцатого века построила сирийская христианская община. Общину эту называли еще "ассирийскими христианами". Сирийская христианская община была могущественной и богатой в 6-9 веках. Что обусловлено было богатством и могуществом западного христианского соседа и покровителя, Византии. Но позже в Константинополе решили, что "сирийцы" - еретики. Начались гонения. В результате этих гонений множество приверженцев сирийской христианской церкви бежали из Дамаска на триста километров восточнее, в только-только построенный арабскими завоевателями Багдад. Во многом благодаря этим беженцам, в подавляющем большинстве своем - людям книжным, Багдад превратился в значительный культурный центр того времени. Халифы выделяли большие деньги на создание библиотек и щедро финансировали перевод сочинений античных авторов на арабский язык. За перевод давали золота по весу переведенной книги - наверное, самый щедрый гонорар для переводчиков за всю историю человечества. Мусульманский Багдад, таким образом, сохранил для европейской культуры ее греческие и римские источники. Иначе, пожалуй, труды Аристотеля и Платона были бы уничтожены слишком ревностными христианами.
К девятнадцатому веку ни могущества не осталось, ни богатства. Построенное здание сдали в аренду американскому консульству. Уже в путеводителях 1897 года указано, что консульство размещается здесь. Тогдашний американский консул Шерман Валас был горд тем, как здорово выбрано место для представительства: "Здание консульства нашей великой страны стояло на самой вершине горы, и когда над ним развевался флаг, он был виден почти отовсюду из города"
В то, что сто лет назад дом этот был богатым и парадным, сейчас трудно поверить. Нынче здание выглядит затрапезно, и ожидает, вероятно, богатого хозяина. Но внимательный глаз разглядит на втором этаже, на замковых камнях над проемами балконных дверей, надпись, сделанную по-арамейски. Арамейский язык, язык на котором две тысячи лет назад говорили в здешних краях все, в том числе и Иисус, остался разговорным нынче только у сирийских христиан. И сирийская церковь гордится этим. Надпись на замковом камне - своеобразная инвентарная табличка. Она гласит "Собственность ассирийской церкви"
Комментариев нет:
Отправить комментарий